|| ТВОРЧЕСТВО || ЭТАЖ 1 || ЭТАЖ 2 || ЭТАЖ 3 || ЭТАЖ 4 || ЭТАЖ 5 ||
Символы The Phantom of the Opera
Автор: Шарапова Александра (ака Кристина)
Символы предметов, непосредственно связанных с Призраком.
1. Белая маска.
Естественно, маска - необходимый атрибут Призрака. Поскольку практически за каждым рациональным объяснением кроется неосознаваемый подтекст, рассмотрим, почему постановщики мюзикла были вынуждены заменить черную шелковую маску Эрика по-Леру белой полумаской (символ удержался не только потому что так удобнее петь). Маска - вторая личина, ложное «я», меняющая не только внешность, но и образ мышления человека, вынужденного постоянно играть. Если же маска одна, и человек вынужден ее носить постоянно…
Начнем с того, что черная маска стала очень нагруженным символом. Издавна она – атрибут злодеев и убийц, людей, принужденных скрывать свое лицо, или (после Зорро) – символ романтического незнакомца-спасителя. Ей присущ как романтизм, так и некая обыденность. Постановщики сделали радикальный шаг: маска Призрака стала белой. Что изменилось? Такая маска менее контрастно смотрится на лице. Ее недаром сделали твердой, и нанесли рельеф, создав таким образом подобие белого лица. Но такие маски существовали, а «петь в них было неудобно», и вот дизайнерский талант создал удивительную полумаску, ставшую символом Призрака. Вспомните, как нелепо смотрится маска Стива Харли, - для Призрака нужно было иное решение. Маска повторяет контуры и рельеф лица, но ее «половинчатость» создает новое противоречие Призрака, теперь – и внешнее: полуживой-полузастывший, где белый придает издали впечатление черепной кости. Когда понимаешь, что это маска, впечатление меняется: полу-урод - полу- (вспомним Батлера) –красавец?
2. Простирание рук.
Отчего-то на большинстве фотографий Призрака, виденных мной, Эрик запечатлен в патетические моменты, то выставляя растопыренные руки прямо перед собой, то поднимая их, то производя вообще какие-то малоописуемые, но широкие жесты. Причем это Призрак разных актеров, разных сцен, - создается впечатление, что эта поза будто канонизирована. Разумеется, эта драматическая постановка вполне традиционна, особенно для оперных певцов; но такая излюбленность в жестикуляции заставляет задуматься. Ни Кристина, ни Рауль практически не появляются на фотографиях, так простирая руки. То есть ведут себя как обычные люди; поэтому отойдем от сценических уловок и попробуем рассмотреть эту позицию как свойственную не актеру, а обычному человеку: роль Призрака слишком хорошо прописана, чтобы предполагать в ней приемы дешевой игры.
Что в этих жестах? Театральность и наигранная драматизированность, привлечение внимания и призыв о помощи, отталкивание и мольба, какая-то незащищенность и возвышенность, стремление «закрыться» и порывы стихийного самораскрытия… В любом варианте поза говорит о ярких всплесках эмоций.
3. Развевающийся плащ.
Представить Призрака без плаща – почти невозможно, но это именно то, на что посягнул Шумахер. В некоторые моменты его Призрак вполне традиционен, однако в финале Эрик появляется в совершенно расхристанном виде - в потерявшей вид мятой рубашке.
Почему постановщики мюзикла оставили за Эриком плащ? Романтическая атмосфера, возникающая вокруг мужчины в строгом ниспадающем одеянии, неслучайна. Плащ скрывает не только фигуру, но и говорит о внутренней закрытости, недоступности человека; о его некоторой избранности (принадлежность особому кругу). Кроме того, во все времена плащ часто становился средством сокрытия личности многих преступников. Также в наследство от прошлого остался магический смысл этой одежды: вспомним всех колдунов и звездочетов, которых трудно представить без плаща. Сильное влияние на бессознательное восприятие плаща принесло и христианство во всех его страшных и богоугодных смыслах: закрытые рясы монахов, черные ниспадающие одеяния инквизиторов, людей, проходящих через грань между человеком и Богом, вовсе не так легко выбросить из людской памяти.
В таком контексте становится понятным, почему плащ был необходимым атрибутом Призрака в театральной постановке: ведь Уэббер и пытался создать образ некоего не-совсем-человека: где-то волшебника, где-то ангела, где-то человека с таинственным прошлым. И потому Шумахер, пошедший, на мой взгляд, слегка вразрез с идеей Уэббера, создавший образ Призрака-человека, в некоторых местах вынужден отказаться от плаща. Его отсутствие придает Батлеру определенную человечность, раскрытость, естественность чувств и самой личности. Согласимся - видеть в зеркале человека в волшебном плаще ужасно романтично; но, например, дома этот стиль одежды явно неуместен.
